В постинге про украинские свободы я упомянул решение нацсовета о постепенном увеличении вещания на украинском языке общенациональными телекомпаниями (с 1 сентября 2010 года – не менее 85%).

В конце прошлого года конституционный суд принял решение о том, что все копии иностранных фильмов должны переводиться на украинский язык.

Как и в случае с прокатными фильмами, насильная украинизация телевидения меня не касается: если я и смотрю телевизор, то либо фоном, либо мне всё равно на каком языке, т.к. я билингв.

Но само решение мне, как зачаточному либертарианцу, неприятно. Государство не должно вмешиваться в эту отрасль. Если есть спрос на русскоязычное вещание — пусть вещают. Нельзя отрицать тот факт, что даже среди украинцев, живущих на Украине, для многих людей родным языком является русский. Я и сам такой. Таким запретом власть лишь поднимет рейтинг ПР, прибацанной НВ и им подобных политиков, которые каждый год, 31 декабря каждые выборы строят из себя москалей, по ошибке оказавшихся в стране с дефективным государственным языком, и обещают всё исправить в случае победы не выборах. После выборов они об этом обещании забывают и откапывают вспоминают как раз перед следующими выборами.

Я против этого решения даже несмотря на очевидные его выгоды:

1. кто-то наконец-то сделает над собой усилие и освоит украинский язык (на какие жертвы не пойдёшь ради сериала уровня “Не родись красивой”!);
2. кто-то не осилит и перестанет смотреть телевизор ⇒ снизится совокупная дебилизация украинского населения;
3. уменьшится зависимость Украины от российских медиа и российского контента.

Вообще, вместо попыток уменьшить зависимость Украины от российских медиа и российского контента на государственном уровне следует стимулировать экспорт украинского русскоязычного контента в Россию. Русскоязычное население Украины — это отличный ресурс для проведения культурной экспансии. Верка Сердючка, “ВИА-Гра”, “Аба—ба—га—ла—ма—га” — украинский десант 21-го века.

Натолкнулся на дискуссию: становится ли Украина более свободной, или нет. Задумался.

По-моему, вопрос свобод на Украине нужно рассматривать с двух сторон: в сравнении с Россией и безотносительно других стран.

От сравнения с Россией всё равно никуда не деться (Украина и Россия как одноклассники, находившиеся во вроде бы равных стартовых условиях), так что:

1. На Украине вдобавок к меньшему максимальному призывному возрасту (25 против 27) ежегодно сокращается призыв. Года через 2-3 обязательного призыва вообще не будет, армия станет профессиональной. Даже сейчас никто не устраивает массовых облав на уклонистов.
2. На Украине можно не носить с собой паспорт. Вообще. Даже в метро. Даже в киевском.
3. Для того, чтобы покинуть нашу замечательную страну в любой момент, нужен только загранпаспорт. Никаких проверок задолженностей перед Родиной.

А если смотреть на Украину без оглядки на Россию, картина получается не настолько радужной:

4. Суды по-прежнему считают себя частью рыночной экономики, а не независимой ветвью власти. Более того, суды регулярно проводят переоценку своей роли в экономике.
5. Очень много отраслей экономики являются фактическими олигополиями. Именно в этом кроется причина бешеной (по сравнению с прошлыми годами и соседними странами) инфляции: вместо того, чтобы реагировать на рост вливаний (кредиты + заробiтчане) ростом производства, экономика реагирует ростом цен. Грубо говоря: ларёк открыть ты можешь легко, а вот построить молокозавод — нет. Кроме олигопольной экономика очень часто является мафиозной, в результате рынок сам себя не может отрегулировать: в прибыльные отрасли просто никого не пускают и прибыльность (а значит, и цены) в этих отраслях не снижается за счёт притока конкурентов.
6. Цензура имеет место. Сюда я отношу и очевидные факты цензуры вроде запрета Хостела и неочевидные вроде требования к 85% украинскому вещанию или показу фильмов в cinema на украинском языке. Политической цензуры как в России нет (центральные каналы имеют разных владельцев, неподконтрольных одному органу), но цензура как инструмент достижения определённых целей (экономических, националистических) используется.

Вывод: со свободой лучше, чем в России («Дякую тобі, Боже, що я не москаль!»), но всё равно очень плохо. Радует возможность, упомянутая мною под #3.

Как выглядела бы попытка Microsoft поглотить Yahoo, будь обе эти компании не американскими, а отечественными.

Итак, компания “Махросовк” хочет купить себе много компании “Неяхусебе”, а “Неяхусебе” продаваться не желает.

Первым делом “Махросовк” начинает скупать акции “Неяхусебе” — на немногочисленных биржах и у сотрудников. Даёт объявления в газеты бесплатных объявлений, расклеивает по городу, в котором расположен офис “Неяхусебе” — “купим акции НЕЯХУСЕБЕ и др. ДОРОГО”.

Много купить не получается, но теперь “Махросовк” становится миноритарным акционером “Неяхусебе” и на правах миноритарщика инициирует проведение собрания собственников.

“Неяхусебе” в ответ меняет устав; согласно новой редакции устава собрание собственников может проводиться каждый год 29 числа второго месяца, если этот день является понедельником.

“Махросовк” захватывает приобретает компанию-регистратора акций “” и всё равно пытается провести собрание собственников. “Неяхусебе” показывает решение совета директоров о смене регистратора, принятое вчера. “Махросовк” предъявляет решение суда о незаконности смены компании регистратора. Суд — районный из другого конца страны. Название района, в котором расположен суд, принявший решение, большинство граждан страны слышат в новостях первый раз.

Новости ударно освещают корпоративный конфликт со всех точек зрения, кроме объективной.

“Махросовк” пытается провести собрание акционеров; вместо акционеров на него приезжает сводная труппа маски-шоу (половина труппы — бойцы ОМОНа, вторая половина — работники ЧОПов; между собой они не отличаются и все вместе производят впечатление слаженной бригады хорошо экипированных братков, восставших из 90-х). Руководит сводной группой какой-то прыщавый судебный исполнитель, машущий судебным решением районного суда из другого конца страны. В интервью новостям он три раза произносит название района, суд которого вынес решение о запрете проведения собрания акционеров, и каждый раз делает это по-новому.

“Неяхусебе” объявляет о проведение допэмиссии своих акций, чтобы размыть долю “Махросовка”. “Махросовк” демонстрирует решение всё того же первого суда (они в нём приобрели себе корпоративный абонемент) о запрете проведения допэмиссии. В ответ “Неяхусебе” демонстрирует решение второго суда о запрете судебных рассмотрений вопроса дополнительной эмиссии.

С самого начала атаки “Неяхусебе” ударными темпами берёт кредиты и выводит все активы во вновь организованные фирмочки.

“Махросовк”, рискуя одержать пиррову победу, нанимает сводную группу масок (очень похожую на ту, которую использовало “Неяхусебе”; из-за масок нельзя достоверно определить, те же это бойцы-работники или всё-таки другие). Эта группа под руководством судебного исполнителя (на этот раз без прыщей, но с лоснящимся лицом и несколькими подбородками), машущим очередным судебным решением, захватывает крупнейший неяхусебешный датацентр.

В конце концов на арену выходит лесник с косой вокруг головы и, демонстрируя решение верховного суда о незаконной приватизации “Неяхусебе” 15 лет назад, объявляет о реприватизации и новом аукционе по продаже акций, вернувшихся в собственность государства.

На этом аукционе “Неяхусебе” достаётся индусам.

Именно так ведутся настоящие корпоративные войны. А все эти отравленные пилюли, возможные консорциумы, консультанты по поглощениям в дорогих костюмах — игры изнеженных джентльменов.